«Янтарная комната» належить Україні! Якщо знайдемо…

Продовжуємо розслідувати легенду про зникнення Бурштинової кімнати. Кілька прямих доказів і натяків, дозволили нам висунути сміливу версію про те, що вище керівництво нацистського Рейху таємно переправило той витвір мистецтва до України, де він і досі лежить у якомусь невідомому схроні. Підкреслимо ще раз – все це стосується недослідженої сірої зони історії, носить дискусійний характер і не може мати ніякого стосунку до офіційної історичної науки. Єдиним результатом може стати віднайдення слідів кімнати в Україні. Якщо цього не станеться, будемо задовольнятися вже існуючими версіями. Ця пригода наскільки божевільна, а ставки наскільки високі, що може відбутися все, що завгодно.

Сумнівно, що хтось з істориків ризикне власною науковою репутацією, приєднавшись до пошуку. Наша команда керується лише якимись крихтами інформації та логікою. Блукаємо навмання. Але, ми журналісти. І до кабінетних вчених ставимося приблизно так, як і вони до нас. Навіть гірше. Тому, ніяких застережень з приводу «ненауковості» не сприймаємо. Ми не безглузду дисертацію пишемо. Так було і тоді, коли починали шукати шаблю Мазепи. Академічні кола посміювалися. Ми знайшли три шаблі. Фотографії двох опублікували. Нині лише посміхаємося, коли ту історію переспівують у якихось книжечках, написаних кандидатами і докторами… Кожному своє. Поки що цікаво нам і нашим чисельним читачам. Це головне!

Відразу окреслимо головних дійових осіб. Гітлер, Герінг, Гіммлер, Кох. І дуже важливу деталь – всі вони облаштували ставки в Україні! Вінниця, Житомир, Рівне. Тут збиралися робити адміністративний центр Рейху. Гіммлер навіть розпочав виселення українців з кількох сіл, поселивши в їх будинки фольксдойчів!

І про бурштин. Німці вважали його справжнім арійським каменем, наділяючи якимись містичними якостями. Кох планував розпочати масовий видобуток на Рівненщині. Саме тому і свою ставку розмістив поруч. Гіммлер керував СС і інститутом Аненербе. Герінг фанатично збирав власну мистецьку колекцію. Еріх Кох особисто грабував київські і західноукраїнські музеї. Мені цих фактів досить, аби робити певні висновки. Можливо, бурштинову кімнату, чи її копію майстра Баранова, таємно перевезли в якусь із ставок, використовуючи, у тому числі, як зразок вишуканості для рівненських бурштинових майстрів…

 Далі кілька цитат.

С исчезновением Янтарной комнаты связанно множество легенд. Согласно одной из них, сразу после подписания Пакта о ненападении 1939 г. А. Н. Толстой предложил Сталину, чтобы укрепить намечавшуюся дружбу с Германией, преподнести ей в подарок Янтарную комнату, ссылаясь на то, что она находится в плачевном состоянии. Но Сталин не решился расстаться с оригиналом, а вместо этого замечательному реставратору и резчику по камню А. О. Баранову было предложенно  сделать копию Янтарной комнаты. Одновременно делались две янтарные комнаты: копия Баранова и макет в масштабе 1:1, который делали его ученики. За 20 дней до начала Великой Отечественной войны подлинник Янтарной комнаты разобрали, а на его место установили копию. Ее сфотографировали, размонтировали, уложили в ящики, которые спустили в подвалы Екатерининского дворца. А макет установили в зале, где Янтарная комната стояла два века. Таким образом в Царском Селе оказались три янтарные комнаты. Дальнейшая судьба их всех неизвестна. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%BD%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%B0

В різних джерелах є згадки, що якусь кімнату німці виставляли в Королівському палаці Кенігсбергу. Заперечення існування копії і дублікату відсутні! Беремо за основу цю легенду і припускаємо, що саме оригінал і точна копія були перевезені в Україну. Тоді все сходиться. В журналі «Вокруг света» за 1990 рік, вдалося знайти звіт про результати масштабного багаторічного розслідування історика Пауля Енке. Він пройшов всіма можливими адресами в Німеччині і практично нічого не знайшов. Цей матеріал слід вивчити співробітникам музеїв, які були пограбовані німцями! Згадується чимало списків і каталогів витворів мистецтва, вивезених фашистами. Чи має їх українська сторона?

Герман Геринг — один из руководителей нацистской партии, премьер-министр Пруссии, рейхсмаршал авиации и главнокомандующий ВВС и пр. и пр. Официально назначенный преемник Гитлера. Через своих уполномоченных и иными путями награбил колоссальное количество произведений искусства. В 1946 году как главный военный преступник осужден на смерть. Покончил с собой до исполнения приговора.) собирал собственную коллекцию в своем охотничьем замке и интересовался польскими «находками». По его приказу через доверенное лицо (Уполномоченным Геринга по вывозу культурных ценностей из Польши, Голландии и СССР был Кайетан Мюльман. Он организовал для Геринга продажу ценностей в нейтральных и оккупированных странах. На Нюрнбергском процессе Мюльман выступал как свидетель против Геринга.) часть награбленного была собрана в Кракове и ожидала приезда рейхсмаршала, который желал лично произвести отбор.

Однако о планах Геринга узнал секретарь Гитлера Мартин Борман  — рейхсляйтер нацистской партии, начальник партийной канцелярии, секретарь Гитлера по партии, член Комитета трех, обладавшего верховной властью (Кейтель, Ламмерс, Борман) и пр. По поручению Гитлера руководил подготовкой к созданию музейного комплекса немецкого искусства в Линце и ограблением оккупированных стран. Крупнейший военный преступник.

В районе действий группы армий «Север» имел хождение особый перечень, подготовленный фон Хольстом 24 июня 1941 года. Перечень включал 55 объектов с точным указанием местонахождения; из них — 17 музеев, 17 архивов, 6 церквей и библиотеки. 20 июля Гитлер поинтересовался предполагаемыми размерами советской «культурной дани» и потребовал снабдить войска еще одним важным указанием. Четыре дня спустя вышел специальный указ о том, что «Прерогатива фюрера» распространяется «...на все оккупированные немецкими войсками области, то есть как на уже занятые восточные области... так и на те русские территории, которые еще предстоит занять».

Сотрудники музеев в Пушкине (Бывшее Царское Село после революции переименовали в Детское Село, а в 1937 году в Пушкин.) работали день и ночь. Двадцать тысяч экспонатов в кратчайшие сроки было упаковано и вывезено в Ленинград. Здесь под куполом Исаакиевского собора нашли прибежище и несколько экспонатов из Янтарного зала, включая одну янтарную панель облицовки вместе с чудесным окантовочным орнаментом. Демонтировать и вывезти весь зал сотрудницы музея — а это были женщины — конечно, не могли. И когда в середине сентября в Пушкине появились оккупанты, в музеях и запасниках дворцов оставалось еще несметное множество сокровищ.

Слово очевидцу (Ганс Хундсдёрфер из ФРГ):

«Двигаясь к Ленинграду в составе 6-й танковой дивизии, я побывал в Царском Селе в тот день, когда его заняли наши войска. Пораженный, я бродил по чудному парку и вошел в замок. Он был почти не поврежден. Лишь одна граната, попав в потолок большого зала... повредила дворец — на полу валялись осколки мрамора. По-видимому, Советы предполагали эвакуировать произведения искусства, которые можно было увезти, но наше стремительное наступление помешало им выполнить свое намерение. Все же полы в некоторых залах были засыпаны слоем песка, а большие китайские вазы стояли, наполненные доверху водой. Наши утомленные соотечественники немедленно расположились в залах замка со всеми возможными удобствами и, к сожалению, без особого респекта перед дивной обстановкой. Повсюду можно было видеть солдат, уснувших на драгоценных диванах и кушетках прямо в своих грязных сапогах. На роскошных дверях были приколочены грубые доски с надписями: «Занято подразделением №...» Я дошел до Янтарной комнаты. Стены в ней были заклеены толстым картоном и загорожены щитами. Я видел двух своих соотечественников, они— любопытства ради — отдирали от стенки картон. Картон был содран, и показалась дивно сверкающая янтарная панель, она обрамляла мозаичную картину. Когда солдаты стали вытаскивать штыки, — чтоб выломать несколько «сувениров на память», я вмешался.

В следующий раз я видел Янтарную комнату уже в более жалком состоянии. Картон был содран во многих местах, рельефы оббиты, осколки янтаря покрывали пол вдоль стены».

Разумеется, с первых же дней оккупации в Пушкин наведывались и представители органов культуры. Осматривали дворец, регистрировали ценности, но не могли их вывезти: нужно было специальное разрешение главнокомандующего 18-й армии; из-за упорных боев получить такое разрешение никак не удавалось.

Несколько косвенных доказательств, несомненно, указывало на конец 1941 года.

Во-первых, опубликованные показания захваченного в плен в 1942 году оберштурмфюрера СС Нормана Фёрстера. Он очень подробно описал, как происходил вывоз ценностей из Екатерининского дворца. С января 1942 года и по момент пленения Фёрстер возглавлял команду «культур-грабителей» в составе группы армий «Юг», и, следовательно, в Пушкине он мог находиться лишь до этого момента.

Вторым косвенным доказательством стал каталог вывезенных из СССР предметов искусства, который выпустило министерство иностранных дел Риббентропа (Иоахим фон Риббентроп (род. в 1893 г.) — с 1937 по 1945 год — рейхсминистр иностранных дел. По его приказу особые части конфисковывали все архивы и делопроизводство министерств иностранных дел оккупированных стран и дипломатических представительств стран антигитлеровской коалиции, присваивали «бесхозные» ценности. В 1946 году Риббентроп как главный военный преступник осужден на смерть и казнен.) в марте 1942 года,— в нем упоминались предметы из Екатерининского дворца.

И наконец, нам повезло: мы нашли документ, отметавший все сомнения. Когда в ноябре 1942 года ТАСС распространил в Европе информацию, полученную от военнопленного Фёрстера, общественное мнение было очень возбуждено, и фюрер затребовал разъяснений от министерства Риббентропа. И вот это разъяснение найдено!

Читаем:
«Из Екатерининского замка в безопасное место осенью 1941 года был вывезен Янтарный кабинет, подарок прусского короля Фридриха I (ошибка — на самом деле: подарок его сына Фридриха Вильгельма I) Петру I, причем были вынуты отдельные детали. Кабинет временно разместили в Кенигсбергском замке. Таким образом, это уникальное произведение искусства сохранено от разрушения. Тогда же, помимо того, было вывезено 18 грузовиков наиболее ценной мебели и др. произведений искусства, и прежде всего картин... в Кенигсберг для их лучшей сохранности».

Итак, сомнений нет — осень сорок первого.

В 1966 году граф Солмс-Лаубах, директор музея художественных промыслов во Франкфурте-на-Майне, во всеуслышание заявил, что он в самом деле занимался «эвакуацией» ценностей из Екатерининского дворца и, в частности, Янтарного зала: «отдельные детали Янтарной комнаты были тщательно упакованы в ящики и через Плескау (Псков) отправлены в Ригу, они должны были там оставаться нераспечатанными до конца войны. В конце концов эти ящики каким-то образом попали из Риги в Кенигсберг, где по приказу гауляйтера Коха (Эрих Кох (род. в 1896 г.) — гауляйтер Восточной Пруссии, с 1941 года рейхскомиссар Украины и пр. После освобождения Украины Красной Армией вернулся в Кенигсберг. После окончания войны скрывался в британской оккупационной зоне, но был опознан и в 1950 году передан для суда в Польшу. За тяжелейшие преступления против народов Польши и СССР приговорен к смертной казни. Однако, учитывая тяжелую болезнь Коха, казнь заменили пожизненным заключением. Умер в 1986 году.) их противозаконно вскрыли».

Гитлер лично направил фон Хольста в Ленинградскую область следить за сохранностью «эвакуированного». Очевидцы в Пушкине отмечали, что Хольст пользовался особым авторитетом среди прочих экспертов. Как представитель верховной власти он подробно информировал фюрера о том, какие произведения искусства попали в его поле зрения.

Герман Геринг, ценитель искусства и маршал авиации. Мы вновь проштудировали свой архив по произведениям искусства, которые присвоил Геринг. Судите сами: в феврале и марте 1945 года он отправил на юг два железнодорожных состава (!) с награбленным добром. Всякий раз, когда он уезжал из Каринхалле, к его спецпоезду цепляли багажные вагоны с драгоценностями, картинами и пр. Из Каринхалле то и дело выезжали грузовики «люфтваффе» с аналогичным грузом. В 1945—1946 годах тем не менее удалось разыскать кое-какие вещи — и в самом имении, и в Баварии, и в Австрии. Найденное возвращалось законным владельцам.

А в марте 1977 года английский аукцион «Сотби» устроил сенсационную распродажу. Некий офицер 2-й французской танковой дивизии, как оказалось, захватил из южного имения Германа Геринга (Берхтесгадена) — в качестве военного трофея личные записки Геринга и некоторые предметы из его «коллекций». Через тридцать лет после окончания войны предприимчивый французский экс-военный пустил «свой капитал» в оборот. Записки Геринга временно передали для расшифровки в Мюнхенский исторический институт. Между тем сюда, в Тюрингию, вел и еще один след, оставленный «вторым человеком империи» — Германом Герингом. Его аппетиты, как известно, не знали границ. При этом Геринг отчаянно не любил делиться — ни с государством, ни с самим фюрером. Планируя ограбление советских музеев, Борман и Ламмерс  передали полноту власти на местах искусствоведу фон Хольсту, рассчитывая таким образом обеспечить приоритет будущего музея в Линце и оградить «Прерогативу фюрера» от посягательств ненасытного главы «люфтваффе». Но они просчитались! Геринг тоже принял меры: он заключил своеобразное соглашение с Розенбергом, по которому Геринг обеспечивал «Штабу Розенберга» поддержку всех государственных органов, вермахта и всех служб в оккупированных областях, а Розенберг предоставлял Герингу право первым осматривать награбленное и производить отбор.

Для охраны своей главной ставки в Восточной Пруссии рейхсмаршал имел специальную дивизию со скромным названием «Герман Геринг».

Пауль Энке, историк

http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/5618/

Но вот и еще одна архивная находка — «Перечень музейных предметов, представленных в земельный музей гауляйтером Кохом, Кенигсберг, 9 февраля 1945 года». С первого же взгляда ясно — собрание чрезвычайной важности! Оно включало картины, гобелены, изделия из серебра и другие ценнейшие предметы. Один гобелен отмечен дополнительной пометой «М. Д. Фос», затем нарисован треугольник и буква «Б». Этот гобелен явно предназначался для музея в Линце, директором которого уже был назначен Фос, а буква «Б» могла означать «Берлин», «Берхтесгаден» или «Борман». Перечислялись картины Рубенса и множество произведений XVI, XVII, XVIII, XIX веков...

В «коллекции» Коха нас обескуражило обилие работ русских мастеров: это как-то не вязалось с официальной культур-политикой в отношении «славянского вырожденческого недоискусства»! А потом мы нашли протокол одной из бесед Коха, разъяснявший сей удивительный казус. Кох осматривал киевские музеи, отбирая живописные работы для «своей коллекции», и в это время завязался своего рода диспут на актуальную тему: «Что же, собственно, следует считать живописью нордической расы?» Поскольку Коху нравились некоторые работы русской школы XVIII—XIX веков, то он заявил искусствоведам, что о чисто славянском искусстве можно говорить, только имея в виду XVII, XVI и более ранние века. С XVIII века, когда влияние европейского «нордического» искусства на Россию стало поистине огромным, вся здешняя живопись заимела целиком и полностью «нордический характер». Этот ловкий демагогический маневр позволил Коху выудить из киевских музеев все, что ему нравилось, и не запятнать своего реноме борца за чистоту расы.

Многие сотни предметов включало собрание серебра. Здесь были и столовые приборы, и целые сервизы, множество подсвечников, отдельные предметы и даже серебряный лом.

В отношении «частной коллекции Коха» у нас есть документы, подтверждающие, что 9 февраля 1945 года Георг Рингель вместе с Альбертом Поппом перепоручили ее директору собрания искусств в Веймаре Шайдигу. Это подтверждают и вполне достоверные показания очевидцев. Затем, настолько же достоверный факт — вывоз «коллекции Коха» из Веймара 9 и 10 апреля. Но куда же эти ценности повезли?

Из обнаруженных нами документов следует, что «коллекцию Коха» предполагалось вывезти в три этапа, причем на каждый этап отводился один день, точнее — одна ночь.

Итак, первое возможное направление — дальше на юг, в одно из подземных хранилищ (замки, крепости, монастыри) Баварии, Австрии, Чехословакии.

Список нашелся впоследствии в веймарском архиве. Сами же ценности — поредевшие остатки от последней трети присвоенных Кохом вещей — были найдены советским военным командованием и возвращены в СССР.

Но основная часть — две трети «коллекции Коха» — не найдена до сих пор.

Операция «Закат солнца»!.. Рингель и Попп сами придумали это кодовое название. Метафора проста: как за закатом неминуемо следует восход, так и поражение нацизма не окончательно.

Рингель и Попп отвечали за успех этой важной операции, целью которой было одно: сберечь ценности и людей для будущего. Своего рода «хранителем Грааля» (Употребляется в ироническом смысле: святой Грааль в средневековых рыцарских романах охраняло «изысканное, чистое рыцарство».) был, на наш взгляд, Георг Рингель: это подтверждают некоторые факты того времени, когда Рингель жил в Рудных горах (1946 г.). Альберт Попп, узнав о подписании безоговорочной капитуляции, со всей оставшейся техникой и людьми отправился в Цвикау, чтобы сдаться в плен американцам. Попп дожил до 74 лет — он умер в 1978 году — так и не сделав никакого признания. Жив ли кто-то еще из посвященных? Продолжают ли они ждать нового «восхода»? Смогут ли эти люди освободить свою совесть от странного бремени — прятать от человечества ценнейшие достояния мировой культуры?..

http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6042/

Треба вибачитися за такі великі цитати, але факти для України дуже важливі. Зрозуміло, хто був натхненником і організатором варварського пограбування українських музеїв – Еріх Кох і Герман Герінг. Виходить, що їх колекції, де були унікальні витвори, що складали гордість музейного фонду як України, так і Білорусі, Росії, виявилися втраченими для наших народів. Більше того, їх частина розпорошена приватними колекціями, а інша, можливо, і досі лежить у секретних бункерах, ставши частиною  операції «Захід сонця» - фінансовою основою для нових поколінь наці? Державним органам України треба проникнутися цією проблемою. Адже, хитрі німці вже давно намагаються поставити справу так, щоб ми безкоштовно віддали їм те, що Радянська Армія вивезла з музеїв Німеччини як компенсацію за окупацію України. Наші ж натяки про розшук і повернення українського культурного надбання, категорично відкидаються. 

Нині у нас виник гарний козир – чотири ставки провідних наці, в яких і довкола яких, може зберігатися чимало цікавого. У тому числі, оригінал і копія Бурштинової кімнати.

Який висновок? Дуже простий. Організувати повноцінне ДЕРЖАВНЕ дослідження ставок. Під пильним громадським контролем. Лише державним органам під силу проведення подібних операцій. З гарантованою передачею знайденого до державних музеїв! Якщо легенда підтвердиться, і слід Бурштинових кімнат знайдеться, Україна має повне моральне право залишити їх собі. Зрозуміло, переговори можливі. Але, хай Німеччина і Росія повернуть викрадені у нашого народу скарби!

Ця пригода продовжується у реальному часі. Ми отримуємо підтвердження і спростування. Очікуйте нових серій!

І застереження: з побутовим металодетектором і садовою лопатою, Бурштинової кімнати не знайти… Це не той випадок. Краще не влазьте!

Розшук наших культурних цінностей триває.