Бородино: 200 лет спустя

Украинские легионеры в Москве

Участие украинцев в сражении под Москвой на стороне французского императора — одно из белых пятен истории. Военно-исторический клуб 172 I.R., среди нескольких исторических эпох, реконструирует и гренадерскую роту 2-го полка Висленского легиона. Именно в мундирах польско-украинского Legion de la Vistule наши земляки 200 лет назад в последний раз вступили в столицу Российской империи Москву как завоеватели. Случайно или нет, но Висленский легион носил синие мундиры с желтыми лацканами — более красивой и подходящей униформы для украинцев не сыскать и по сей день. И именно в ней легионеры первыми из пехотных частей великой армии Наполеона вошли в Белокаменную после победы в битве под Москвой (так французы официально называют Бородинское сражение). Кстати, помимо штатной французской рубашки, украинские легионеры носили под мундиром еще и вышиванку.

Бородино: 200 лет спустя (фоторепортаж)

Накануне битвы

На бивуаке накануне сражения украинские висленцы выгодно отличались от польских братьев по оружию. Репертуар польских песен давно был полностью освоен, к ним добавлены украинские варианты, а такого виртуозного гармониста не было даже у русских гренадеров и егерей, разбивших палатки напротив. Так что строку Лермонтова из поэмы «Бородино»: «И было слышно до рассвета, как ликовал француз» воссоздали именно украинские легионеры.

Накануне битвы проходили учения и репетиция сражения. Строевые упражнения с тяжелыми длинными мушкетами и непривычными огромными киверами на головах нелегко давались конскриптам-новичкам. Но все тяготы побеждал энтузиазм солдат и просто ангельское терпение офицера и сержанта.

С репетицией украинским висленцам откровенно не повезло. Практически все время мы находились в резерве и не принимали участия в боевых действиях. Впрочем, исторически так оно и было: Legion de la Vistule принадлежал к элитной Средней Гвардии. Император Наполеон берег украинских легионеров как самый последний свой резерв. И только в конце сражения его солдаты заняли Батарею Раевского, на которой уже отгремело сражение. Точно так же произошло и на репетиции — Сир забрал нас под свое личное командование увидев выстроенных без дела в перелеске. И в конце мы даже отбили в каре атаку донских казаков. Зато на следующий день Сир пообещал бросить нас в самое пекло.

День реконструкции Бородинской битвы традиционно начался с двух торжественных ритуалов: русского молебна на командном пункте Кутузова в деревне Горки и французского церемониала на Шевардинском редуте, откуда руководил сражением сам Наполеон. Украинские висленцы не зря упорно тренировались накануне — наш марш у обелиска Императорского орла восхитил и зрителей и участников.

Главное мероприятие — реконструкция битвы в юбилейную 200-ю годовщину — состоялось под вечер. Традиционный дневной график был специально смещен к приезду Владимира Путина.

Бородинский бой

Описать словами сражение с участием нескольких тысяч пехотинцев, сотнями кавалеристов и десятками пушек (да еще изнутри!) практически невозможно. Униформа армий наполеоновской эпохи считается самой красивой в истории времен и народов — у зрителей, да и самих реконструкторов, глаза разбегались от разноцветных доломанов гусар, начищенных панцирей кирасиров и стройных шеренг гренадер в киверах с красными перьями султанов.

Минуты ожидания перед боем тянулись мучительно долго, меня даже начал пробивать озноб. Но не от моросящего дождя (который шел и 200 лет назад в настоящем сражении), а скорее от волнения.

Наконец мы вышли из леса и стали продвигаться к реке Колоче. Отряд неприятельских гусар проскакивает мимо, и висленцы идут в рукопашную на русскую пехоту. По сценарию, мы должны победить в этом бою, и противостоящие нам солдаты-белорусы поднимают в последний момент перед столкновением штыки. Бой реконструкторов изнутри выглядит как столкновение дружелюбных, улыбающихся людей. Но со стороны зрители слышат воинственные крики, брань и лязг металла. Русская пехота повержена — у нас потерь практически нет. Тащим нескольких раненых пленных и выходим на крутой высокий берег реки, с которого обстреливаем русские позиции.

Получаем приказ перейти мост. На подходе нас осыпают комья земли от разрывов ядер, которые имитируют заложенные загодя в землю заряды. Ощущения — реалистичнее не бывает: мы окутаны дымом, и земля летит прямо в лицо, а ведь нужно еще не сбиться с ноги! Но помогают равномерная дробь барабана, отрывистый отсчет и грозный голос командира: «Шибче, шибче, хлопаки!».

Ждем встречной атаки. «Кто хочет умереть?» — спрашивает сержант Сокольницкий. — «В первый ряд!» Охотно вызываюсь идти на смерть. Сходимся с неприятельской пехотой. Зеленые русские мундиры все ближе. Бросаемся на врага, который в оцепенении остановился и пытается выстроиться в каре. Обегаю вражеский строй справа и, словно лев, бросаюсь в гущу неприятеля... При столкновении опрокидываюсь на спину, на меня сверху валится груда тел вражеских солдат: «Я только что поразил их всех в бою!» — мелькает радостная мысль перед тем как врасти в землю...

Бородинское небо покрыто разрывами редких дождевых туч. Я умираю, устремляясь взглядом ввысь — вспоминается князь Андрей из «Войны и мира». Он также лежал на этом поле 200 лет назад и смотрел в безбрежное небо… Внезапно небесную синь закрывает фигура русского врача в треугольном плаще: «Этот живой! Перевязывай, поднимай!» — это спасают раненых мною врагов. «А этого не надо, пусть лежит», — говорят обо мне, хотя я все еще жив, не выпускаю из рук мушкет и не собираюсь сдаваться в плен.

После того как убитых и раненых мною врагов забирают, меня подхватывают за ружье и за ноги, переносят на край поля и цинично добивают. Некоторое время неподвижно лежу мертвым, затем оживаю и вдоль края плац-театра бреду на французскую сторону.

Снова рукопашная! Сходимся с шеренгой русских и продавливаем их строй в центре. Забегаю с тыла и валю на землю плотного пехотинца в картузе. Хватаю его руками за горло (он меня тоже!) и «душим» друг друга уже на земле. Вместе умираем... А через некоторое время, улыбаясь, со словами благодарности пожимаем друг другу руки. В реконструкции французы и русские на одной стороне — на стороне истории.

Двухчасовой Бородинский бой заканчивается, как будто только что начался. Перед рядами Legion de la Vistule скачет на белом коне сам Наполеон Бонапарт. «Вив л`Эмпреее!» — громовым хором проносится над полем сражения. «Нех жые Польска!» — это уже клич Висленского легиона.

Под барабанный бой, сквозь ряды зрителей у дороги возвращаемся в лагерь. Запеваем: «Улани, улани, мальовани дзеци...» — визитную карточку гренадеров Вислы. Залихватская песня разносится над полем, где 200 лет назад вершилась история...

Воевал легионер Жорж Лисовский

Писал и снимал журналист Георгий Попов